Федеральное агентство по недропользованию

Омский филиал ФБУ "ТФГИ по Сибирскому федеральному округу"

  • image
  • image
  • image
Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Экспедиционный репортаж Снова стартуем из центра Омска. Маршрут второго этапа экспедиции проляжет по левому берегу Иртыша. Там, уверяют краеведы и историки, должны находиться участки Московско-Сибирского тракта, которые меньше всего подвергались переобустройству и изменениям.

Начало Экспедиционный репортаж "Сибирские версты". Часть 1.

Оборонная линия

Нас, участников второго этапа комплексной экспедиции Омского отделения Русского географического общества, стало чуть меньше. Но есть и прибавление – Игорь Скандаков, директор Омского музея просвещения, известный археолог и путешественник. Именно его в свое время митрополит Феодосий благословил на расчистку захоронения священномученика Сильвестра в Успенском соборе Омска. Часть из того, что тогда удалось найти, сейчас демонстрируют в Свято-Никольском храме в Саргатском. Там и назначена первая остановка.

В правом пределе церкви, где выставлены металлический крест из надгробья и мощи священномученика – полумрак и тишина. Народу немного, хотя сегодня выходной. Суббота. Также немноголюдно и в районном музее, где обрадованные нашим появлением сотрудники устраивают чаепитие.

Какое-то подобие оживления наблюдаем лишь на улице с торговыми рядами перед речкой Саргаткой. Троица веселых с утра мужичков липнет к прохожим – «дайте чего-нибудь!» Да чего же вам дать? У вас у самих всего вон сколько – грибные и ягодные леса, плодородные поля. А какая богатая история!

Два с лишним века назад на приграничном рубеже Кушайлинского поста, находящегося всего в нескольких километрах от райцентра, казаки отбивали набеги джунгар. Затем линия обороны сместилась к югу, оставив на прежнем месте хорошо видимые очертания земляного вала… Но жители соседнего села Кушайлы к памятнику археологии относятся без особого почтения и даже устроили неподалеку свалку – земли-то вокруг не меряно, где-то она и бурьяном успела порасти. А ведь если верить историческим документам, попасть сюда крестьяне когда-то считали за счастье. Например, хлебопашцы из Тары подавали слезные прошения о переселении в район села Кушайлы, так как стремились «быть поближе к дороге почтовой». Было это тогда, когда Московско-Сибирский тракт, проходивший вначале через Аевский волок и Тару, постепенно стал спрямляться и стремиться на юг, увлекая за собой людей, заставляя их обустраивать новые районы и развивать невостребованные прежде ремесла.

По документам активное заселение левобережной части Иртыша началось с конца 60-х годов XVIII века – в это время возникли деревни Ингалинская, Карасукская, Могильно-Старожильческая, Хохловская и другие. Примерно в это же время была построена и Кушайлинская гать – участок Московского тракта, который сейчас взят под охрану. Правда, организованных туристических маршрутов сюда почти не устраивают, хотя здесь – не какая-то глубинка, а самое, можно сказать, сердце региона: по данным специалистов именно в Саргатском районе располагается географический центр Омской области.

Старина на новый лад

Из Саргатского держим курс дальше, на северо-восток. Большеречье встречает путников большим рекламным щитом с теплыми словами приветствия. Гостям здесь действительно рады. Дело не только в сибирском хлебосольстве. Просто большереченцы сегодня хоть как-то пытаются зарабатывать на туристической отрасли.

Местный историко-этнографический музей спрятался в глубине улицы за деревьями: недалеко от крыльца красуется лампочками-плодами редкая для здешних мест груша. В самом здании музея есть на что посмотреть – богатая выставка палеонтологии, пузатые старинные самовары и потемневшие медные сундуки с вензелями, экспонаты, рассказывающие о войне и коллективизации. И всё же главная «коллекция» с говорящим названием «Сибирская старина» находится не в этих стенах, а на соседней улице.

Выстроенные деревянные дома – словно терема из русских сказок. Всё можно посмотреть, пощупать руками. Можно даже сесть за ткацкий станок, он работает вполне исправно.

Чтобы осмотреть все достопримечательности Большеречья, нужен как минимум день. У нас же в запасе два часа с небольшим. Посовещавшись, жертвуем посещением зоопарка, хотя, понятно, он привлекает гостей едва ли не в первую очередь – экзотика. Но наша задача – идти по следам не диких животных, а старого тракта.

Выясняем у старожилов: неплохо сохранившийся участок легендарной дороги можно найти, если двигаться от озера Большие Мурлы в сторону села Пустынное. И еще нам прямо в Большеречье, в «Старине сибирской», показали дом, где на пути в ссылку останавливался Радищев. Исторической правды в этом теперешнем адресе дома нет, поскольку раньше он стоял в Такмыке. Мы как раз туда и направляемся.

Такмыкская слобода

В село Такмык путешественник вообще должен въезжать с благоговением. Еще в XVII веке Татмыцкая слобода ставилась как пограничный пункт, который должен был препятствовать походам калмыков на Тару. В 1694 году слобода пережила суровую осаду, горела, но не сдалась. В XVIII веке через Такмык был устроен Тарско-Каинский этапный тракт. Постепенно в Такмыке налаживался быт, он стал крупным центром по производству масла. Славились здешние места также зерном, отменной глиной. Московская дорога, упирающаяся в пойму Иртыша, стала и главной улицей, на которой со временем появились крепкие купеческие дома.

Сейчас купеческих домов здесь нет. Сохранились лишь две исторические постройки, да и те в таком виде, что лучше не смотреть: один из домов, оштукатурив, приспособили под какую-то контору, другой попытались использовать под православный приход, а затем бросили.

Теперь Такмык обходится без прихода. Вместо храма – обычный деревянный крест на взгорке. Говорят, его установил один из бывших местных жителей Владимир Семенович Шипицын, озаботившийся судьбой своей малой родины. Он же, как говорят, собирается восстанавливать бывший дом купца Дудикова и хлопочет о том, чтобы место расположения легендарной слободы признали памятником истории и культуры.

Дудиков – личность в этих местах известная. Богатый купец, меценат. Жительница одного из крайних домов на взгорке соглашается показать, где находится взвоз, названный в его честь. Кроме Дудиковского, было на тракте у Такмыка еще два взвоза. Один будто бы строили цыгане. Не слишком, говорят, старались – просто сбрасывали как попало землю с обрыва. Назвали тот взвоз Цыганским. Но вот где он находится, сельчане не знают – скот теперь гоняют пастись в пойму Иртыша едва ли не из каждого переулка.

Созидатели и разрушители

Ко второй половине дня наматываем уже не одну сотню километров. Исходим из того, что во всех районах, по которым проложен наш маршрут, должны оставаться участки Московско-Сибирского тракта. Задача экспедиции – попытаться сложить отдельные части мозаики.

Хорошо сохранившийся профиль тракта, как нам сказали, находится недалеко от села Новологиново. Едем, внимательно глядя по сторонам. Останавливаем машину, когда примечаем череду берез. Они уходят корнями в характерные кюветы. Садящееся за горизонт солнце еле пробивается своими лучами сквозь зеленую листву, но мы успеваем увидеть торчащие из травы шляпки боровиков.

У полосатого шлагбаума и будки, оказавшимся на самом выходе из березового тоннеля, фотографируемся почти в сумерках. Кажется: сейчас из темноты леса вылетит тройка резвых коней и ямщик наверняка обругает нас за то, что перегородили дорогу.

– Споры по поводу того, кому следует уступать путь, действительно случались, – подтверждает Алексей Матвеев. – Тракт-то кое-где был совсем узким – около трех метров. Иногда, если не получалось решить дело миром, вступали в кулачные бои.

Один подобный эпизод – случился он как раз где-то у Иртыша – описал Антон Павлович Чехов, ехавший по Московско-Сибирскому тракту на Сахалин: «Представьте себе ночь перед рассветом… Я еду на тарантасике и думаю, думаю… Вдруг вижу, навстречу во весь дух несется почтовая тройка; мой возница едва успевает свернуть вправо, тройка мчится мимо, и я усматриваю в ней обратного ямщика… Вслед за ней несется другая тройка, тоже во весь дух; свернули мы вправо, она сворачивает влево; «сталкиваемся!» – мелькает у меня в голове… Одно мгновение и – раздается треск, лошади мешаются в черную массу, мой тарантас становится на дыбы, и я валюсь на землю, а на меня все мои чемоданы и узлы… Вскакиваю и вижу – несется третья тройка… Должно быть, накануне за меня молилась мать. Если бы я спал или если бы третья тройка ехала тотчас же за второй, то я был бы изломан насмерть или изувечен. Оказалось, что передний ямщик погнал лошадей, а ямщики на второй и на третьей спали и нас не видели. После крушения глупейшее недоумение с обеих сторон, потом жестокая ругань… Сбруи разорваны, оглобли сломаны, дуги валяются на дороге… Ах, как ругаются ямщики!»…

Над участком профиля, на котором мы стоим, объявленном памятником истории и культуры, шефствуют школьники из Новологиново. Если б не они, неизвестно, что бы здесь было… Каждый год по полосатой станционной будке охотники пристреливают оружие. Дети ее восстанавливают.

Ночевку решаем устроить близ Иртыша недалеко от ОПХ имени Фрунзе. К берегу подъезжаем уже тогда, когда все заволакивает туманом… Свежесть раннего утра, яркое солнышко, появившееся на горизонте в то время, когда восвояси еще не успела убраться луна, взбадривают, как чашка крепкого кофе. Кофе, впрочем, тоже был, но по-быстрому: надо спешить. Едем в Тару.

Этот город, признаюсь, был когда-то мною особенно любим. Он весь – от окраинной улицы до центральной – мог бы стать местом паломничества туристов. Увы, не случилось. Все последние годы Тара, как Москва перед взятием Наполеона, горела. От пожара пострадали бывшие купеческие дома и лавки, больница и гимназия. Сегодня тихие и уютные когда-то улочки города быстро одеваются в пластик и сайдинг. Становятся неинтересными и скучными.

Тракт как экспонат

Пока едем по тряским проселочным дорогам, выясняем у Виталия Демешко, что наша команда лишь первый отряд разведчиков. На самом деле тех, кому предстоит заниматься будущим проектом, связанным с возможностью использовать Московско-Сибирский тракт для развития туризма в области, уже много.

– Омское отделение Русского географического общества, – поясняетр Виталий Демешко, – разослало письма главам администраций восьми районов области с просьбой предоставить экономические показатели сел, которые находятся на тракте. Некоторые главы нам уже ответили. Сейчас преподаватель экономической географии педуниверситета Жанна Васильевна Лазарева занимается обработкой поступившей информации. Проанализируем отраслевую структуру и трудовые ресурсы. Затем по карте Росреестра определим целевое назначение конкретных земельных участков и их собственников, посмотрим, что можно использовать. Изучим также опыт Алтая, Бурятии, Иркутской области.

За хорошим иногда даже не обязательно далеко ехать. Взять, к примеру, школьный музей в селе Слобода, где сегодня всё обустроено лучше, чем в любом райцентре – любому туристу будет любопытно. Или Большие Уки. Здесь вообще сумели раскрутиться на пустом, казалось бы, месте.

Большеуковский музей истории Московско-Сибирского тракта, получивший в апреле этого года статус заповедника, стал брендом, известным сегодня всей России не потому, что ему удалось собрать какие-то особенные экспонаты. Дело не в них, а в идее.

Директор музея Евгений Зензин признается: когда-то он просто решил пойти ва-банк. В Больших Уках тогда уже не было ни заводов, ни дорог. Деревни одна за другой умирали, о каком музее могла идти речь?.. Тогда Зензин решил – надо использовать легендарный тракт, тем более что в Форпосте и Становке остались такие его участки, которые не были тронуты техникой.

В министерстве культуры он сказал, что собрается открывать культурно-исторический центр. Чиновники подумали – в Больших Уках появится свой ДК, негоже без него райцентру...

Те министерские работники ошиблись не много. Музей действительно стал своеобразным культурным центром. Сегодня здесь проходят занятия различных кружков, проводятся праздники и конференции. Сюда же приезжают молодые после регистрации в загсе – вон и конфетти до сих пор рассыпаны у крыльца.

Евгений Зензин сам с большим увлечением водит нас с экскурсией по райцентру. Рассказывает реконструкции крепости на месте Зудиловского форпоста и о восстановлении Становского полуэтапа. Сетует лишь на то, что ЮНЕСКО решило патронировать тракт не у нас, а в Кемеровской области. А ведь там подхватили идею намного позже.

Наследие

Из Больших Уков уезжаем в хорошем настроении, хотя впереди ждет не самый легкий участок пути.

Если вы замечали, места, где болото завоевывает пространство у леса, редко бывают красивыми. Нам же природа в этот раз решила приоткрыться иначе: белая полоса берез встала на смычке голубого неба и сочной зелени камыша. Словно вровень с дорогой кто-то поставил большую картину, писаную акварелью…

Нет, на самом деле в Омской области, откровенно скажем, пока не слишком привлекательной для приезжих, всё же есть на что посмотреть – и в лесной глубинке, и на бескрайней равнине степей, и в краях, занятых плохо проходимыми болотами. Не хватает только умения хоть как-то всё обустроить и придать уже имеющимся достопримечательностям лоск: почти все мосты через маленькие речушки разрушены, дороги до населенных пунктов разбиты. Конечно, есть среди туристов любители экстрима, но вряд ли и им понравится, что не во всех районах можно воспользоваться мобильной связью, не в каждой деревне найдешь продуктовый магазин, а в поисках бензина для машины или воды для питья, порой, придется исколесить несколько десятков километров. Даже стремясь подальше от цивилизации, никто не хочет попасть туда, где царит разруха.

Когда-то наши предки, строя главный тракт страны, думали, что он оживит территорию за Уралом. Сегодня мы снова выходим с надеждой на ту же самую дорогу.

Ирина Краевская,

"Омская трибуна" №37(102) от 12.09.2013